Книга Сумасбродка для ректора. Часть 1  - Камелия Джейн

Игоша, Лоба и Хоба довольно кивали головами, что-то бубня друг дружке. Пока мы с феями резвились в воздухе, домовые духи убрали со стола, магией помыли посуду, составив ее по шкафчикам, и теперь сидели рядком, покуривая трубки. Я гляжу, тут все иномиряне не равнодушны к табаку. Интересно, почему?

В какой-то момент я ощутила тяжесть и поспешила опуститься на пол, чтобы ненароком не упасть, когда зелье совсем перестанет дарить способность летать.

«Хорошо, но мало. Но спасибо и за это! Ведь незабываемо! Волшебно!»

— Спасибо, друзья! Дейзи, феи-сестрички, Игоша, Лоба, Хоба! Восторг, неуемный, неописуемый восторг переполняет душу! Как же хорошо!

И в это мгновение безудержного счастья домовички вдруг юркнули куда-то по углам, Дейзи хлопнула в ладоши, и файетки организованно взмыли вверх и растворились в воздухе.

— Что случилось? — я растерянно оглянулась по сторонам в столовой, чистой и пустой, словно никого и ничего здесь не было.

— Не волнуйся, мы еще увидимся, — пропищал голосок Дейзи над ухом.

А потом я услышала приближающиеся мужские голоса. Один точно принадлежал демону Визарду, второй был мне не знаком. Он-то и отвечал сейчас на вопрос ректора. Я решила пока не выходить из столовой, прислушиваясь к разговору.

— Понимаете, господин ректор, я еще не видел новую адептку и что случилось с ее волосами, но я более чем уверен, что ей сможет помочь только зелье фей! И это чуть ли не единственный эликсир, которого у меня нет. И как его достать? Эти маленькие злобные девчонки ни за что не хотят им делиться! Уж я какие только деньги ни предлагал, какие только блага ни обещал, пытался к совести взывать. Бесполезно! Даже смалодушничал однажды — пригрозил вам пожаловаться. Так они жуть как рассердились, хотели меня в жабу превратить! Чуть вымолил прощение!

Ректор посмеивался, а я внутренне закипала.

«Злобные девчонки?!! Да как он смеет?! Кто бы это ни был, пусть наивеличайший профессор, но жаба он жаба и есть! Теперь я понимаю, почему фейри прячутся от всех из более высоких рас. Рабство отменили, но отношение к малышам осталось прежним — как к слугам, обязанным чем-то родовитым господам, как к ничтожным насекомым! А ведь у фейри, по крайней мере, у фей, магии ничуть не меньше, чем у некоторых высших господ. А то и больше! Очень много хотелось бы сказать этому чванливому незнакомцу, но, думаю, мои бескорыстно возвращенные феями кудри все скажут за меня!»

* * *

Ректор Визард

Рука болела нестерпимо. Я, как мог, держался в присутствии маленькой гордой адептки. Дария не переставала меня удивлять, сюрприз за сюрпризом! И что уж там, сам перед собой я мог признаться: я начинал побаиваться — даже не ее, а того, что скрывается за этой невинной внешностью «милой» блондинки.

То, что внешность обманчива, не мне рассказывать. В академии магии я не раз сталкивался с тихонями с боевой сверхсилой, способными разрушить если не город, то целый городской район точно, с патологическими лгунами с честными-пречестными глазами, с добродушными увальнями в ипостаси монстров… На то это и закрытая академия для самых одаренных, среди которых — очень мало обычных адептов.

Но Дария! Не успела она попасть в этот мир, уже столько закрутилось вокруг нее. И ведь о магии она — ни сном, ни духом, ничего не умеет! Но какое самообладание! О, сколько я видел провалившихся к нам иномирянок — шокированных, впадающих в ступор, в истерику, даже падающих в обморок. Дария — совсем другое дело! Будто сама себе приказала держаться, и держится что есть сил.

А силы у нее, видно, немерено! Один ритуал для мастера Даниэля чего стоит! Там я бессовестно ее обманывал: я совершенно не был уверен, что у нас всех, что у нее что-то получится. Я схватился за последнюю надежду, как за соломинку! И хрупкая соломинка-блондинка оказалась сильнее многих!

Новая волна боли прервала поток мыслей. Через портал я поспешил немедленно прибыть к Гарри, бородатому лысому целителю.

— Визард? — удивленно встретил меня толстяк, — что-то случилось? С мастером Даниэлем все в порядке, теперь он быстро поправится, я ему своих фирменных снадобий наготовил. Кстати, как там новенькая, Даша? Мне показалось, она переутомилась, но вы так быстро с ней исчезли…

— Гарри! — перебил я профессора. — Раз я к тебе явился, значит, надо. Вот, — я протянул левую ладонь, — рука болит невыносимо. Сделай что-нибудь.

При каких обстоятельствах я получил ожог, я рассказывать не торопился. Если уж целитель потребует, придется поведать, но без подробностей. Гарри — не болтун, распространяться не станет, но от его шуточек я потом никак не спасусь.

Георгий Пшеничный, как обычно перед работой подкурил трубку, и не спеша стал осматривать мою ладонь. Сперва — не вооруженным глазом, потом взял какие-то свои кристаллы и разглядывал через них. Сначала хмурился, потом хмыкнул, лукаво взглянул на меня.

— Все ясно, господин ректор, иномирное вещество. Я больше скажу — наше, земное. Химические реактивы для волос. Это что же такого натворила новенькая адептка, что вы ее за волосы решили оттягать? А ей и защищаться не пришлось — все само собой получилось!

— Гарри! Хватит болтать. Помоги сначала! Болит так, что глаза на лоб лезут!

Георгий, похихикивая в свою рыжую бороду, начал доставать из шкафчиков разные баночки, скляночки, мешочки.

— Придется тебе потерпеть. Обезболивающее зелье с лечащими свойствами буду готовить сейчас. Предвидеть подобные травмы не мог, извини.

— Действуйте, профессор, действуйте! — пытался я намекнуть на то, что лучше бы ему заняться производством исцеляющего зелья молча. Обычно меня забавляет безобидная болтовня и подначки Георгия, но сейчас я понял, что все больше раздражаюсь и могу сорваться. Однако обижать друга совсем не хотелось. Я злился на себя, и вымещать это на Гарри я не имел права.

Но не зря я считаю Гарри и гениальным целителем, и хорошим товарищем: он, будто прочтя мои мысли и настрой, замолчал, посерьезнел и принялся, посасывая трубку, растирать в чаше какие-то травки, добавлять туда порошки, жидкости и смолистые субстанции, при этом шепча свои целительские заклинания. Минут через семь он поднес к чаше один из многочисленных своих артефактов из драгоценного голубого кристалла, удовлетворенно кивнул сам себе и выдохнул:

— Готово!

— Раз готово, говори, как пользоваться.

— Ну, сейчас я сам все сделаю, а остатки, для профилактики, домажешь на ладонь утром. Но и в первый раз должно помочь сразу и окончательно.

Гарри достал из стола широкую плоскую кисть с недлинным ворсом и принялся, обмакивая ее в зелье, смазывать ожог. Я ощущал нежное касание мягкой пушистой кисточки и прохладу от желто-зеленоватой смеси. Боль уходила, а вместе с ней — и раздражение, и злость. Целитель улыбался, наблюдая за мной, но никак не комментировал. Вот и спасибо!

Наконец, рука ожила, я облегченно вздохнул.